Kuroi.Asahi

[cain-und-abel]

О лилиях.
Для желающих.

24.11.2011 в 03:52

Пишет  Andras Moremaa:

еще по творческому пафосу?
Кстати. Для желавших тот самый пост о ромашках и лилиях. Впрочем, кое-что там есть даже про розы, орхидеи и... *подсмотрел* герберы. И вино. Куда ж без него-то!
Почему-то в последнее время несколько человек выразили свое желание его почитать. Причем, каким образом тема зашла об этом посте, я не помню. Но странным образом...
Вот и сегодня тоже было о нем упоминание.
Ливон, как раз прочитаешь значения)

_____________

От слез голова начала болеть еще больше, будто мир вокруг сжимался, не давая свободно дышать и даже, казалось, думать. Одна мысль вертелась в голове у Кристофера, и как только он хоть на миг думал о своей неволе, рыдать хотелось еще больше. Он задыхался, но продолжал плакать в голос, сжимая, как ребенок, ткань на груди у Мэттью. Мир звенел, шумел и давил, он навалился всей своей тяжестью и гулом, беспорядком, хаосом на одно маленькое тело, на одного слабого человека, который не мог вынести подобной тяжести и прогибался под ней. И только надежда на то, что вот этот юноша, который сейчас поглаживает почти белые волосы, может хоть как-то защитить его, не давала этому телу выпустить из себя жизнь. А она вырывалась из своей оболочки, как вырывается схваченная дикая птица, спасалась из неволи своего носителя, словно хотела дать ему свободу, пусть и смертью, пока это еще было возможно. Крис так плакал, что голова его, казалось, сейчас не выдержит давления и лопнет. "Ну и пусть... Лучше умереть..." Горло резало, и в какой-то момент мальчишка начал кашлять, услышав лишь вопрос о ромашках. А потом к горлу подкатил ком, и Крис, зажав рот рукой, cклонился в сторону, пытаясь остановить подкатившую тошноту, а заодно обрабатывал информацию. "Ромашки?.. Он что, уже сошел с ума?" Ромашка... Маленький, простой и нежный цветок, радостно смотрящий в небо своим солнышком-серединкой, раскрыв белоснежные, невинные лепестки, как руки, приветствуя небо - символ свободы. Такой спокойный, романтичный цветок, свободный, ненавязчивый, трепетный... Но даже в сильный ветер его нельзя сломать: он будет поддаваться ветру, пригибаться к земле, но его жесткий стебель не будет сломлен, и после непогоды ромашка снова потянется к солнцу, даря свой тоненький аромат только тому, кто наклонится и приблизится к цветку. А Кристофер таким не был. Он благоухал, красовался, он не был скромным и не выглядел просто - его цветок мог быть ярким, видным, с насыщенным запахом, разносящимся по всей комнате... Слишком нежный, слишком капризный, требующий особенного ухода, подчинения себе, восхищения, цветок, который не дарят просто так и лишь бы кому, дорогой и роскошный. Но слабый, слишком нежный, чтоб выжить без поддержки и заботы. Подросток изумленно посмотрел на Мэтта: парень лежал, закрыв глаза, будто был далеко отсюда. А может, ему просто уже стало все равно, он сдался, приняв то, что они заключенные в неизвестности. Тошнота прошла, слезы перестали литься из глаз и теперь медленно высыхали на щеках - наверное, то был эффект изумления: думать о цветах в такой момент... Но как бы безумно это не звучало, это заставило Эшеса успокоиться, придти в себя и понять, что бросаться в панику раньше времени не стоит. Он подумал про цветы и вспомнил свой дом, где всегда в изобилии были различные дорогие букеты. Он любил цветы. Он восхищался их нежной, неповторимой красотой. Он любил рассматривать и изучать их. Это было так необыкновенно занимательно: ни один цветок не был идентичен никакому другому, ни один лист не повторял форму такого же, ни один лепесток не был одинаков. Даже капельки воды лежали по-разному. Казалось, что каждый бутон даже пахнет по-своему, он словно живет отдельно ото всех. Разнообразие цветовых оттенков и форм поражало, Кристофер восхищался гармонии и идеальному сочетанию цветов, благородству, будто растения понимали, что они особенные. Смесь запахов временами сводила с ума, и хотелось вдыхать где-то хаотичный, а где-то нежный и тонкий аромат вечно. Например, Крис очень любил смесь запаха роз с легким запахом вина, при этом он всегда считал, что нежные цвета - белый, желтый, розоватый - сочетались только с белым вином, а приторные и глубокие цвета с более насыщенным и страстным красным. Кокетливые орхидеи - с игривым шампанским. Гвоздики с шоколадным пирогом и кофе с корицей. Тюльпаны - нежные, с виду простые и улыбчивые цветы, а на самом деле коварные и влюбчивые - с африканским холодным, кислым чаем ярко-красного цвета. Гордая гербера с утренним круассаном или печеньем и свежим соком... Он вспомнил дом, и ему стало так горько, что он чуть было не расплакался снова. Только сейчас Крис понял, насколько сильно он любит стены и пыльную мебель особняка, как ему не хватает мягких ковров под ногами и легких занавесок, прикрывающих большие окна, из которых днем льется ласковый свет, как сильно хочется услышать даже звон посуды на кухне, в которую он временами без позволения отца пробирался за очередной сладостью от доброй поварихи, и гул огня в большом камине, из которого иногда вырывались яркие искры после громкого треска, словно там, в огне, происходило сражение, и пушки стреляли по врагам. Эшес задумался. Он медленно убрал ладонь от губ и оперся руками о пол, нависая над Мэттью и смотря на него немного ошалелыми глазами. - Нет, я лилии люблю... Лилия. О, лилия... Цветок невинности, чистоты, счастья и неба, надежды, жизни, весны и света. Но не так прост этот цветок с необыкновенными лепестками и приторным запахом: это также символ ночи и страсти, искушения, цветок плотской любви и власти, он символ смерти и романтичного, тихого порока под Луной. Его воспевали и ненавидели, белые лилии закалывали в волосы молодым невинным девушкам, ими же было устлано брачное ложе богов, их же дарили мертвецам. Может ли хоть еще один цветок на свете похвастаться подобным? Может ли хоть один сравниться? Лилия - королевский цветок, и Кристофер полностью ему соответствовал: такой же разный, такой же яркий, нежный, хрупкий, но приторный, такой же противоречивый, со своим особенным очарованием и тайной. Его лилия – белая, а белый цвет имеет гораздо больше значений, чем мы думаем. Красноватые глаза продолжали смотреть на Мэттью, в них можно было увидеть удивление и волнение, горечь, но и внезапно загоревшуюся частичку надежды. С чем, правда, она была связана и на что направлена, вообще что это за надежда была, Кристофер сам не знал, но отчего-то вдруг сил в нем прибавилось, дух поднялся, и хоть слезы все равно напрашивались, он уже мог себя сдержать. - Мэттью... что нам делать? - внезапно даже сам для себя спросил подросток, все также нависая над юношей.