Amicus cognoscitur amore, more, ore, re.
Я ребенок не для себя.
Однажды. Однажды я дал себе слово не верить больше людям. Не верить никому. Я считал, что все люди лживы и живут ради своей выгоды, в любом случае. Нет, я знал, что есть исключения, поэтому я верил только нескольким людям. Тем, кого я знал долго, почти всю жизнь, которые были со мной всегда. Настоящие друзья.
Друзей не может быть много. Хорошо, если у тебя их двое-трое, но чаще у человека нет ни одного.
Однажды. Однажды я встретил человека. Я думал сначала, что он меня ненавидит, а потом внезапно... И он стал мне братом. Если бы не этот человек, я не был бы тем, кто я есть, если бы не он, я превратился бы в серое чудовище. И тогда я изменился. Я стал смеяться, научился снова плакать, верить в чудеса и радоваться улыбкам других. Мне было так легко... И я снова стал верить людям. Я натыкался на острые осколки, оставленные после них, но я все равно верил. Я старался.
А потом. Потом в жизни появились люди, осколки которых оказались огромны, холодны и с зазубринами. Мелкие куски все равно останутся гнить в тебе, а раны - уродливыми шрамами пройдутся по доверии.
Я сам виноват. Нельзя было поддаваться и верить, что мир красив. Незачем было пытаться сделать его добрее. Ты даришь ему любовь, а он возвращает все болью.
Но если так... Мы все погрязнем в стойком негативе. Кто хочет быть жертвой?
Однажды. Однажды я дал себе слово не верить больше людям. Не верить никому. Я считал, что все люди лживы и живут ради своей выгоды, в любом случае. Нет, я знал, что есть исключения, поэтому я верил только нескольким людям. Тем, кого я знал долго, почти всю жизнь, которые были со мной всегда. Настоящие друзья.
Друзей не может быть много. Хорошо, если у тебя их двое-трое, но чаще у человека нет ни одного.
Однажды. Однажды я встретил человека. Я думал сначала, что он меня ненавидит, а потом внезапно... И он стал мне братом. Если бы не этот человек, я не был бы тем, кто я есть, если бы не он, я превратился бы в серое чудовище. И тогда я изменился. Я стал смеяться, научился снова плакать, верить в чудеса и радоваться улыбкам других. Мне было так легко... И я снова стал верить людям. Я натыкался на острые осколки, оставленные после них, но я все равно верил. Я старался.
А потом. Потом в жизни появились люди, осколки которых оказались огромны, холодны и с зазубринами. Мелкие куски все равно останутся гнить в тебе, а раны - уродливыми шрамами пройдутся по доверии.
Я сам виноват. Нельзя было поддаваться и верить, что мир красив. Незачем было пытаться сделать его добрее. Ты даришь ему любовь, а он возвращает все болью.
Но если так... Мы все погрязнем в стойком негативе. Кто хочет быть жертвой?